ОТ АВТОРА.
Одного из центральных героев повествования зовут Долюс. Важно, чтобы читатель понял: персонаж этот появился раньше одноимённого ника. То есть я не называл героя в свою честь – скорее уж наоборот.
Изначально «На краю земли» не задумывалось как самостоятельный текст. Была лишь идея создания большой кампании для Heroes4. Увы, она так и осталась идеей, реализована только одна карта из середины всей истории (размещена на Гуголке под названием «Королева стальных перчаток», имена некоторых героев изменены). Чтобы сюжет не пропадал совсем, попытаюсь оформить его здесь. Прошу не судить строго: пишу с работы в перерывах между делами. К тому же проза и раньше редко мне удавалась.
Во избежание лишних вопросов сообщаю, что прекрасно знаком с такими замечательными произведениями мировой литературы, как «Скотный двор» Дж. Оруэлла и «Сто лет одиночества» Г. Маркеса (жёлтые бабочки заимствованы именно у Маркеса, а не из Heroes5; кстати, это единственное дизайнерское решение, которое в упомянутой игре меня удивило и порадовало).
ЧАСТЬ 1: СКОТНЫЙ ДВОР
Глава 1
В пещере пахло плесенью, нечистотами и чем-то ещё неописуемо мерзким. Эти запахи несомненно сбили бы Люция с ног, но он и без того лежал. Старенький тюфяк, позаимствованный у тюремного повара, выгодно отличался от гнилой соломы, к которой Люций уже успел привыкнуть. Да и чудовищный смрад пещеры всё-таки был запахом свободы. Последний день жизни обещал быть суматошным, но приятным. Растянувшись во весь свой немалый рост, Люций смотрел в темноту и вспоминал свою бесшабашную жизнь. Он прекрасно знал, когда и с чего всё началось. Тот летний день не раз всплывал в его памяти в мельчайших деталях.
Ему было шестнадцать лет, он только что с отличием окончил военную академию и теперь, следуя традиции, отмечал это событие вместе с другим выдающимся дембелем года – Мизгирем, в таверне «Беззубый крокодил». Согласно ритуалу, академское начальство заказывало столик в двоим особо отличившимся выпускникам. Кроме них, находиться в этот день в таверне разрешалось только младшим курсантам, специально выбираемым этими двоими в качестве так называемых «щеглов» и выполнявшими роль прислуги. Оказаться в числе таких избранных считалось большой честью. Мизгирь, признанный абсолютно лучшим выпускником года, имел право на троих щеглов; у Люция, как номера второго, их было только двое. Как и полагалось по протоколу, выпускникам были предложены мягкие кресла, а курсанты, расположившиеся за тем же столом, довольствовались низенькими табуретками.
Люций и Мизгирь с самой первой своей встречи не выносили друг друга. Они были полными противоположностями настолько, насколько это вообще можно сказать о двух варварах. Мизгирь от природы был очень силён и настолько же туп. Он происходил из знатного рода, благодаря чему всегда имел лучшее оружие и доспехи. Инструкторы академии заискивали перед ним. Нигде и ни в чём не зная отказа, Мизгирь был убеждён, что залог успеха в любом деле – безоглядная наглость (он называл её «отвагой»). Люций был совсем другим. У него не было ни исключительной природной силы, ни влиятельных родственников. С детства он самозабвенно совершенствовал себя, не ограничиваясь тренировками тела. В сражениях он предпочитал полагаться на ловкость и хитрость, а не на напор и силу. Финальный поединок на арене на звание лучшего выпускника академии завершился вничью. Результат голосования инструкторов легко было предсказать.
Мизгирь успел накачаться крепкими напитками ещё до своего торжественного появления в таверне. Трое его прислужников время от времени с содроганием смотрели на оставленные в углу помещения носилки, на которых они притащили эту тушу и которые ещё предстояло пустить в ход ближе к ночи. Теперь Мизгирь, принявший за столом изрядное количество эля, окончательно распоясался. Вволю поглумившись над щеглами и над местной прислугой, он решил переключиться на посетителей заведения. Как раз неподалёку от них за столом сидела странная компания из трёх девушек и молодого человека. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что это маги. Люций, кое-что знавший о магах, сразу про себя отметил, что это лучшие выпускники четырёх школ магической академии. Их традиция отмечать выпуск в «Беззубом крокодиле» была столь же старой, как у военных. Столкновения между выпускниками двух академий случались довольно редко, поскольку маги никогда первыми не затевали ссоры с варварами, считая их недостойными своего внимания. В свою очередь, лучшим выпускникам военной академии, как правило, хватало ума оценить силу магов и не задирать их. Увы, Мизгирь оказался ярким исключением из этого правила. Поняв его намерение, Люций предпринял отчаянную попытку его отговорить.
— Во всех потасовках в «Беззубом крокодиле», в которые впутывали колдунов, они брали верх, — втолковывал он Мизгирю.
— Значит, мы будем первыми, кто их отлупит! Мы сильнее и нас больше!
— К тому же, они ничего нам не сделали, они даже не смотрят в нашу сторону.
— Брезгуют, значит! Пойду вломлю им за это! А у кого кишка тонка – сидите себе за столом!
— У каждого в брюхе есть и толстая, и тонкая. Но лично я думаю головой, а не кишками. Иди убивайся без моей помощи, — огрызнулся Люций.
Он благоразумно остался и с интересом наблюдал, как Мизгирь нетвёрдым шагом приближается к неприятельскому столику в сопровождении всех пятерых щеглов. Люций никогда раньше не видел магии в действии. Но ему кое-что было известно о странных обычаях магов. Например, поскольку Мизгирь и зелёные курсанты для них не опаснее назойливой мухи, они не опустятся до того, чтобы ввязываться в драку всем вместе – это сделает кто-то один. То, что за столом только один мужчина, вовсе не значит, что это будет именно он: маги помешаны на равноправии полов. В компаниях равных, как эти четверо выпускников, у магов не бывает постоянных ответственных за безопасность – они несут эту обязанность по очереди или по жребию, в зависимости от того, насколько эта компания случайна. Итак, повезёт ли сегодня Мизгирю?
Люций внимательнее присмотрелся к магам.
Весёлая, кажущаяся совершенно беззаботной коротко стриженная рыжеволосая девушка. Традиционно светлая магическая аура – и неожиданный кинжал на поясе. Высокий рост и совсем уж странная для мага физическая мощь. Похоже, она неплохо владеет оружием и иногда даже предпочитает его заклинаниям.
Задумчивая и печальная брюнетка в эльфийском одеянии. Очень красива. Кажется полностью погружённой в себя. Совсем непохожа на эльфа, если не считать какого-то особенного сияния глаз. Окружающий её рой жёлтых бабочек не оставляет сомнений в том, какую школу магии она представляет. Время от времени пишет или рисует что-то на салфетке.
Так, судя по всему, эти двое сильны, но не опасны. Скорее всего, первая вволю отделает наглецов и выкинет их вон, но увечий наносить не станет. Вторая, похоже, и вовсе ограничится выдворением недругов из таверны. А что насчёт остальных? Выражение лица Люция изменилось.
Нервная, болезненная невзрачная блондинка. Непосвящённому может показаться совсем безобидной. Но если присмотреться внимательнее – можно увидеть ауру из пылающих искр. В дёрганом движении рук, в выражении глаз – во всём чувствуется готовность к убийству и разрушению. И это для Мизгиря смертный приговор.
Юноша – или всё-таки мужчина? — в традиционном облачении магической академии. Тонкие, но сильные руки. Холёная чёрная бородка, причудливая стрижка. Аура из сверкающих снежинок. От него как будто веет лютым холодом. А в глазах есть что-то леденящее кровь, и дело тут вовсе не в холоде. Трудно передать словами, что это. Ощущается непреодолимая жажда власти и контроля. И – убийственное спокойствие, ничуть не менее страшное, чем нервная агрессивность хаоситки.
Разглядывая магов, Люций пропустил завязку конфликта. Точнее, он наблюдал, как Мизгирь в сопровождении щеглов подходит к столику, слышал, как он на всю таверну орёт что-то явно оскорбительное, но слова как-то не зафиксировались у него в сознании. А потом он увидел, как мужчина-маг лениво, почти не разжимая губ, что-то вполголоса отвечает. Теперь жребий ясен. «Бедный Мизгирь!», — подумал Люций, испытав даже что-то вроде сочувствия. Между тем хозяин таверны в странном азарте выскочил из-за стойки и завопил: «Братки, крушите колдунов, я с вами!». Впрочем, слишком близко к месту стычки он подходить не стал.
Маг, не меняя позы, возобновил беседу, казалось, совсем перестав замечать варваров. С радостным воплем Мизгирь с приспешниками помчались к столику и обрушили кулаки на мага. Точнее, им это так казалось. На деле же каждый, описав руками дугу, дал хорошую затрещину своему соседу. И дальше началась неописуемая свалка. Не отрывая безумных глаз от мага, варвары от души колотили друг друга. За сравнительно короткое время Мизгирь переломал всем щеглам руки и ноги, затем двинулся к тавернщику, схватил его в охапку и усадил задом в котёл с горячей похлёбкой, непонятно откуда оказавшийся за стойкой. Потом он вернулся к столику магов и вытянулся перед ними по стойке «смирно». Его застланные мутью глаза стали проясняться, в них появился лёгкий испуг от содеянного, сменившийся паническим ужасом от предчувствия своего ближайшего будущего.
Маг слегка повернул в его сторону голову и лениво, но очень отчётливо процедил: «А теперь пшшёл вон». Мизгирь стремительно развернулся и опрометью кинулся из таверны. Он делал гигантские скачки, но при этом отдалялся от столика на считаные дюймы. «Нет, так дело не пойдёт», — сказал маг, поймал пальцами одну из сверкающих снежинок, положил её между ладонями, а когда разжал их – у него было достаточно снега, чтобы слепить маленький шарик. В этот же момент к Мизгирю вернулась прежняя скорость и он, почувствовав это, предпринял новую попытку ударить мага, но только разбил себе в кровь руку об стол магов, который и после этого продолжал сиять чистотой. «Я так и знал», — заметил маг и еле заметным движением бросил снежок в сторону Мизгиря. К чести последнего, у него хватило мозгов понять, что давно пришло время улепётывать во все лопатки. И он бежал с огромной скоростью, а следом за ним, не отставая ни на йоту, гнался волшебный снежок. Он отскакивал от грязноватого пола таверны, как мяч, и с каждым отскоком увеличивался в размерах. На улицу выкатился уже внушительный снежный ком, еле протиснувшийся сквозь дверь. Сквозь окна таверны хорошо было видно, как Мизгирь попытался бежать в гору – вопреки законам физики, всё увеличивающийся снежный ком гнался за ним. Тогда Мизгирь запрыгнул на ветку дерева и стал быстро карабкаться на вершину – ком на мгновение замер внизу, но затем подпрыгнул на огромную высоту, заледенел и рассыпался сотнями тонких острейших игл. Безжизненное тело Мизгиря шлёпнулось вниз. Ни один лист на дереве не пострадал.
Маг щёлкнул пальцами, и котёл с прочно застрявшим в нём хозяином подъехал прямо к столику. Тавернщик часто хлопал глазами и трясся всем телом, выбивая дробь котелком по полу.
— А говорят, когда-то это была приличная таверна, — пробормотал маг куда-то в пространство.
Тавернщик замычал что-то нечленораздельное.
— Хозяин таверны призывает гостей «крушить». Куда катится этот мир?
Мычание стало похожим на всхлипы.
Тогда маг проделал какие-то затейливые пассы руками, что-то пробормотал – и вот на месте тавернщика перед ним стоял большой ишак с котлом на заднице. У Люция едва не отвисла челюсть от изумления.
— Пожалуй, так от тебя будет больше пользы. Марш на двор!
Ишак с готовностью подчинился.
В это время к столику подбежала обслуживавшая его девушка, весьма миловидная для простолюдинки, и заголосила:
— Господи, да за что же вы его в осла-то превратили? Ладно бы ещё в коня…
Маг мельком взглянул на неё, затем повернулся к своей весёлой рыжеволосой соседке, которая поняла его без слов и стала неожиданно серьёзной. Она пристально заглянула девушке в глаза и заговорила каким-то чарующим, магнетическим голосом:
— Таверна принадлежала раньше твоей матери. Когда она умерла, всем имуществом незаконно завладел твой отчим. Он привёл хозяйство в такой упадок, что в нём не осталось даже лошадей.
На её лице вновь появилось обычное лукавое выражение, и она уже другим голосом добавила, обращаясь к магу:
— А может, и вправду сделаешь из него коня?
Тот досадливо поморщился.
— Ей-то простительно, но тебе… В общем, по-моему, тут дело ясное.
Соседки по столу утвердительно кивнули.
Маг наклонил голову в сторону служанки и назидательно произнёс:
— Я никогда никого ни во что не превращаю. Я лишь исправляю ошибки природы, даруя ослам подобающий для них облик. Превратить осла в коня я не могу, да это делать и незачем. Хозяйка таверны теперь ты, постарайся сделать это место приличным, как раньше. Тогда сможешь купить себе столько лошадей, сколько захочешь. И не забывай поддерживать здесь порядок!
Последнее слово было произнесено с особым выражением, отчего сидящую за столиком блондинку передёрнуло. Люций мысленно похвалил себя за ту точность, с которой он определил школу, представляемую каждым из магов.
Теперь пришло время принять важное решение. Он мог постараться незаметно уйти из таверны или… Второй вариант привлекал и ужасал одновременно…