Часть 1: Скотный двор
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Уже второй день Долюс скитался по окрестностям своего города в самом дурном расположении духа. Счёт убитых им животных пошёл на тысячи, а ведь охота никогда не входила в число его увлечений. Он знал, чтО ему следует делать, но не мог решиться оставить город без своей защиты. «Где же застряла Матильда, чёрт бы её побрал!», — в очередной раз подумалось ему.
Вдали показалась телега, перегруженная сеном. Было в её виде что-то до чрезвычайности странное. Приглядевшись, Долюс выругался и пустил своего коня вскачь. Обмана зрения не было, всё предстало именно так, как он увидел издали: телега с сеном, запряжённая парой измождённых крестьян, и гордо восседавшая на ней в самой неестественной позе ломовая лошадь, периодически отвешивавшая крестьянам пинка кованным копытом. Небольшая ледяная стрела увеличила счёт четвероногих жертв бескомпромиссного мага. Перепуганные крестьяне перешли на галоп. Пришлось догнать их и – о ужас! – вступить с ними в диалог. Беседа проходила на общем для этой местности языке, но крестьяне с трудом понимали Долюса, а Долюс – крестьян. Потратив не менее получаса, Долюс выяснил, что в близлежащей деревне происходит нечто. В свою очередь, крестьянам стало известно, что их дальнейший путь лежит в относительно безопасные земли Матильды, телегу с собой тащить совершенно не обязательно, а если они снова попадутся на глаза магу – сено станет их основной и любимой пищей.
Въехав в деревню, Долюс действительно увидел нечто трудноописуемое. Домашний скот здесь занял место крестьян, а крестьяне успели свыкнуться с ролью скота. Проведя необходимую зачистку, маг собрал местных жителей в кучу и, как мог, допросил. Оказалось, что недавно через деревню прошла орда зверей под предводительством молодого роскошно одетого священнослужителя, по описанию очень похожего на бывшего дворецкого Долюса. Услышав об этом, маг улыбнулся так кровожадно, что крестьяне хлопнулись ниц и задрожали. С трудом приведя их в чувство, Долюс выяснил, что агрессивно настроенное стадо направилось по дороге в сторону любимого леса Ларданэль. Этого только не хватало!
Бывший дворецкий Прокл, вначале не без помощи Марты ставший влиятельнейшим инквизитором Песистратом, а затем, как только что выяснилось, — предводителем стада, был дважды заочно приговорён Долюсом к смерти. В первый раз это случилось после того, как дворецкий сбежал к Марте, прихватив с собой фрагмент древней карты, указывавшей местонахождение могущественнейшего артефакта. Прокл остался жив и даже сохранил нормальную длину ушей, и это доказывало, что действовал он не экспромтом, а по наущению Марты, рассказавшей ему, как обойти магические ловушки. У Прокла был несомненный талант к своему ремеслу, новый дворецкий Долюса не шёл ни в какое сравнение с прежним, и это злило мага почти столь же сильно, как утрата бесценной реликвии.
Повод для второго приговора был куда более серьёзным. Возглавляемая инквизитором Песистратом секта занималась исключительно охотой на ведьм. Эта банда фанатиков орудовала главным образом на благодатных землях Хлодвига и Матильды, была объявлена там вне закона, поэтому, кроме двух смертных приговоров от Долюса, на Песистрате висел ещё и третий – от Матильды. Песистрат был подл и труслив – он предавал мучительной смерти только тех «ведьм» и «колдунов», которые не могли дать секте серьёзного отпора, а затем бесследно исчезал до следующей кровавой акции. То, что ни Долюсу, ни Матильде до сих пор не удалось его поймать, тоже явно указывало на активную помощь Марты. Но никогда раньше он не осмеливался действовать так близко к владениям Долюса. Что же могло за это время измениться?
Дорога была загажена так, что ошибка в выборе маршрута исключалась. Резвый конь Долюса, перенявший долю брезгливости от своего хозяина, на полном скаку успевал выписывать ногами замысловатые фигуры, чтобы не запачкать копыт. Через несколько часов стадо было настигнуто. Его размеры впечатляли. Животные, среди которых преобладали жвачные и рогатые, повернулись к Долюсу, но пока не нападали – видимо, ожидали команды.
— Обычно я дарую лёгкую смерть. Но у тебя, Прошка, для этого карма грязновата, — спокойно сказал Долюс, стоя в одиночку, не считая коня, напротив огромного стада.
— Ты сам сейчас умрёшь. Тебе меня не запугать! – вскричал восседавший на крупном вороном жеребце Прокл срывающимся голосом.
— О да, ты – воплощённая смелость, – ответил Долюс с той свирепой насмешливостью, в которой каждый, кто был знаком с этим магом, безошибочно определял крайнюю степень угрозы. – Многие женщины, старики и дети, умирая от твоей руки, пытались тебя запугать, но ты ни разу не изведал страха – такого, как, например, этот.
По лицу мага пробежала какая-то тень, и инквизитор помимо своей воли уставился на его ярко-синие глаза, холодные и пронзительные, как осенний ветер. Казалось, что разделявшее врагов расстояние сократилось и они стоят друг к другу едва ли не вплотную. Лицо Прокла исказилось, на лбу выступил холодный пот, а тело затряслось так, как будто через него одну за другой пропускают десятки молний. Длилось это всего несколько минут, показавшиеся инквизитору вечностью.
— Я всего лишь показал тебе то, что в состоянии проделать даже любимый конь твоей драгоценной Марты. Что касается моих возможностей – они вполне позволяют поддерживать тебя в таком состоянии долгими месяцами, пока ты окончательно не свихнёшься. Несомненно, ты этого заслуживаешь. И всё-таки я проявлю свойственное мне милосердие и просто казню тебя. Давай сюда своих скотов.
Дрожащей рукой инквизитор сделал животным знак, и стадо ринулось на мага. Дальнейшее развитие событий слишком напоминало памятную стычку в таверне, чтобы подробно на нём останавливаться. Вскоре неподвижно сидевшего в седле Долюса и скованного теперь уже естественным страхом Прокла-Песистрата разделяла лишь груда мёртвых и полуживых туш. Маг спешился и не торопясь зашагал к инквизитору. Тот стоял, зажмурившись, и самонадеянно ожидал какого-нибудь разрушительного заклинания. Но он не был удостоен подобной чести: вместо этого Долюс просто оглушил его ударом магического жезла по голове.
Из кустов выскочили какие-то сомнительного вида люди в грязных лохмотьях. Из их сбивчивых речей следовало, что это были ведьмаки и знахарки, чудом спасшиеся от Песистрата и потерявшие по его злой воле всех родных и близких. По их словам, они выслеживали инквизитора, чтобы отомстить. Они произносили что-то вроде присяги магу на верность. Долюс поморщился. «Не хватало мне ещё с этим сбродом нянчиться…».
Глядя на поверженного врага, он с некоторым удивлением понял: ему совсем не хочется приводить в исполнение обширную программу изощрённых пыток, которую он годами со вкусом разрабатывал в расчёте когда-нибудь покарать этого кровавого преступника, мучившего и убивавшего людей только за то, что они были талантливее и умнее других. Больше всего инквизитор напоминал магу злую собаку, угодившую под копыто лошади. Решение пришло само собой. Долюс обернулся к горстке подобострастных ведунов и приказал:
— Посадите-ка его на кол.
Только что присягавшие на верность оборванцы зароптали, разочарованные тем, что их мучитель умрёт, не приходя в сознание. Долюс добавил в голос металла и прикрикнул:
— Исполняйте немедленно!
Надвигались сумерки, и нужно было возвращаться в город. «Но раз уж я заехал так далеко – почему бы сначала не проведать Ларданэль?» – подумал Долюс. Воображение нарисовало прохладную тенистую рощу, бочку отменного эля и душистую сочную траву под ногами. Казалось, это последнее видение передалось коню мага, и он безо всякого принуждения поскакал давно знакомым путём. На перекрёстке конь вновь начал проделывать танцевальные движения. Увидев на дороге нечто до боли знакомое, Долюс нахмурился и заставил своего скакуна перейти в карьер.
Он успел как раз вовремя: Ларданэль в окружении небольшого отряда эльфийских лучников, разбавленного какими-то диковинными существами, из последних сил сдерживала натиск разъярённого стада невиданных доселе размеров. Зайдя с тыла незамеченным, Долюс по обыкновению стравил животных между собой. Вскоре всё было кончено.
Обычно сдержанная Ларданэль бросилась магу на шею. Не склонный выражать что-либо мимикой или жестами, Долюс всё-таки постарался изобразить приветливую улыбку.