На краю земли

Часть 1: Скотный двор
Глава 1
Глава 2

Внезапно в темноте послышался шорох, напоминающий хлопанье крыльев воробья. Люций нащупал рукоятку кухонного ножа. Совсем рядом раздался неприятный звук, похожий на комариный писк. По ощущениям, комар был гигантских размеров и обладал разумом, поскольку в писке явственно угадывалась членораздельная речь. Со вздохом Люций пошарил в кармане, достал оттуда коробок и чиркнул спичкой. Спички были подарком эльфийской колдуньи и представляли собой маленькие деревянные палочки с горючей смесью, позволявшей моментально высечь огонь. Когда Люция бросили в тюрьму, коробком завладел проклятый повар. К счастью, он не использовал его по назначению, а только с гордостью демонстрировал собутыльникам из числа стражи. Вчера спички вернулись к своему хозяину в целости и сохранности.
Едва спичка вспыхнула, как прямо возле неё откуда-то из темноты возник незажжённый фонарь. Стало светло, но Люций не мог разглядеть лица на расплывчатой, находящейся в постоянном движении тёмной фигуре. Фигура вновь издала отвратительный писк, затем какой-то короткий шуршащий звук – и прямо в руки Люцию упал клочок бумаги с запиской. «Пожалуй, Мизгирь был пограмотнее Фердинанда», — ни к селу ни к городу подумалось ему.
В записке сообщалось, что зелья готовы, но куда-то исчез Рафаэль. Способа вытащить Люция с острова пока придумать не удалось, но время ещё есть.
Люций начал было возмущаться вслух, но, вспомнив, что это бесполезно, перевернул записку и нацарапал на ней гневную тираду, жалея, что на клочке бумаги слишком мало места для тех ругательств, которые он знал. Когда он закончил писать, фигуры уже не было.
Он задул фонарь и погрузился в мрачные мысли. Похоже, только у Рафаэля хватило благоразумия, хотя он и казался самым юным и бесшабашным. Остальные сегодня сгинут вместе с Люцием совершенно напрасно. Когда они уходили, Люций приказывал, убеждал, умолял их не возвращаться. У них был прекрасный шанс спастись. Но через пару часов стража узнает о побеге и начнёт прочёсывать окрестности. Зелье выветрится ещё раньше.

А начиналось всё довольно весело. Несколько юнцов коротали время заточения, выдумывая самые фантастические способы побега. Поначалу это было чем-то вроде игры, но постепенно стал вырисовываться вполне осуществимый план. Тогда за дело взялся Люций, которого юнцы почитали за своего учителя. И вот вчера невероятно дерзкая схема принесла неожиданно превосходный результат. Если бы Люций был поуже в талии и в плечах – она сработала бы идеально.
Их было четверо, и объединяло их только то, что родом они были из одной с Люцием местности, все совсем ещё зелёные доходяги.
Фердинанд был чуть постарше остальных. Он уверял, что это необычное для крестьянина имя – настоящее, что родители назвали его так в честь странствующего рыцаря, который когда-то спас их родную деревню от набега разбойников. Фердинанд бредил рыцарскими историями, мечтал когда-нибудь тоже стать рыцарем и с удовольствием брал у Люция уроки ратного дела, в нагрузку обучаясь и грамоте. В тюрьму он попал за то, что покалечил кого-то, защищая «справедливость». Об этом он с удовольствием рассказывал, причём каждый раз рассказ отличался от предыдущего.
Второй, бывший студент, именовал себя Ламбертини и не отрицал, что имя это вымышленное, «магическое». На воле он увлекался сомнительными книжками, ставил рискованные химические опыты и, кажется, угодил за решётку после того, как взорвал какой-то важный объект. Не успокоившись и после этого, он тайком собирал какие-то склянки и, пользуясь связями Люция на кухне, ухитрялся каждый день варить зловонные зелья.
Третий настаивал, чтобы его называли Стигом. Стражники считали его дурачком из-за неадекватного поведения и косоглазия. Но он был совсем не глуп – скорее, душевно болен. Его привлекало всё связанное со смертью, и он мечтал встать на путь некроманта. Кажется, из этих четверых только он не совершил никакого преступления: его заточение стало следствием людских предрассудков и страхов.
Четвёртого звали Рафаэль. Он был почти ребёнком, но уже виртуозно освоил ремесло вора. Его мечты были приземлёнными – он хотел стать легендарным, неуловимым, «благородным» вором, о котором станут слагать легенды. У него был весёлый нрав и добрая душа, он осуждал любое насилие и даже долго отказывался вооружиться ножом, когда компания захватила тюремную кухню.

Захват происходил так. Люций давно уже выполнял почти всю работу вместо ленивого и бездарного повара. Исподволь он приучил повара к мысли, что на кухне необходим подручный, ибо не к лицу такому замечательному парню, как Люций, таскать дрова и выносить помои. В подручные он мимоходом рекомендовал «дурачка» Стига. Всё было проделано настолько ловко, что повар искренне считал эту идею своей и настойчиво продвигал её у начальства.
В итоге в тот вечер, когда стражники праздновали круглую годовщину чьего-то рождения, в честь которой повару был заказан лесной кабан на вертеле, Стиг находился на нужном месте. Солдаты глотали слюнки за столом, слушая какой-то особенно длинный тост, когда кабан, движимый тёмной магией Стига, вдруг встал на ноги и зашагал по столу прямо к виновнику торжества. С дикими криками стражники помчались к узкой двери столовой, где уже была натянута тонкая, но очень прочная верёвка (Ламбертини обработал её какой-то особенно вонючей смесью). На полу возникла куча мала, и прятавшемуся за дверью Люцию оставалось лишь раздавать тумаки направо и налево, стараясь не прибить никого насмерть. Правда, он не смог отказать себе в удовольствии оставить на лысине эксплуататора-повара огромную шишку в память о связывавшей их дружбе. Далее Фердинанд скручивал одного стражника за другим, используя для этого без видимой необходимости умопомрачительные морские узлы.
Конечно, всё это можно было бы провернуть проще, например, подмешав в еду снотворного, но злокозненный повар неизменно заставлял Люция первым пробовать всю еду, после чего дегустировал её и сам. Нейтрализовывать же одни зелья другими Ламбертини пока ещё не научился.
Расправившись таким способом со стражей, заговорщики отправились на разграбление кухни. Разделочный нож, который мог хоть как-то сойти за оружие, сыскался всего один. По общему мнению «учеников», он должен был достаться Люцию, но тот отказался в пользу Фердинанда. Остальные довольствовались обычными кухонными ножиками, которые могли служить разве что для устрашения.
Стиг предложил разделать тушу кабана и взять её с собой. Общее возмущение выразил Рафаэль, заявивший, что после увиденного в столовой долгое время вообще не сможет есть мясо, не говоря уже о данном конкретном кабане-зомби. Стиг невозмутимо ответил, что Рафаэль ничего не смыслит в зомби и стал отковыривать ножом ломти мяса, пока не наелся до отвала. Молодёжь негодовала, но Люций, с трудом преодолевавший возмущение собственного желудка, терпеливо дожидался, когда главный герой успешно проведённой операции утолит голод, чтобы вместе отправиться в путь.
Смена стражников, которая должна была заступить на вахту через несколько часов, мирно спала на значительном отдалении. Добраться до них было решительно невозможно, да и не нужно. До момента их пробуждения заговорщики должны были успеть уйти очень далеко.
Воспользовавшись ключами, найденными в кармане капитана стражников, они пробрались на улицу. Ламбертини внимательно разглядывал кладку камней в стене зАмка. Найдя подходящее место, он вылил туда едкую жидкость из очередной склянки. Несколько десятков кирпичей выпали наружу от одного удара рукояткой ножа. Когда все пятеро вылезли на свободу через образовавшееся отверстие, Люций заставил Ламбертини восстановить стену с помощью другой склянки. «Не собираюсь выпускать на волю кучу головорезов», — заявил он.
Исследование местности показало, что праздновать победу было рано. Выбраться с острова, на котором находилась тюрьма, оказалось гораздо сложнее, чем представлялось поначалу. Несмотря на конец весны, вода озера была ледяной, как в проруби. Осторожно обойдя весь остров по периметру, они не обнаружили ни одной лодки. Вблизи воды не росло ни единого дерева, пригодного для того, чтобы соорудить плот. С большой землёй остров связывали несколько узких мостов, но все они надёжно охранялись. Неожиданное решение предложил Рафаэль. Указав на вход в пещеру, он рассказал, как в былые времена ему приходилось скрываться примерно в такой же. Подземные тоннели уходили на многие мили в разных направлениях. Некоторые из них пролегали очень глубоко, под дном небольших водоёмов вроде ледяного озера.
Исследование ходов пещеры требовало много сил и времени. Со вздохом сожаления Ламбертини выдал опытному в этом деле Рафаэлю одну из самых заветных склянок, позволявшую многократно увеличивать скорость движений. Не прошло и часа, как Рафаэль вернулся и сообщил, что пещера очень невелика, имеет несколько тупиковых отнорков и всего два выхода, один из которых находится как раз на противоположной стороне озера. Обо всём этом ему пришлось поведать в письменной форме, поскольку ускоряющее зелье делало речь человека похожей на комариный писк. И вот, когда компания добралась до заветного выхода, оказалось, что протиснуться в него могут все, кроме Люция…

Оставьте комментарий